Не из-под палки. Как мотивировать ребенка учиться
Психолог Катерина Мурашова разбирается, почему дети не хотят учиться и как родители могут вдохновить их на обучение
Недавно ко мне обратились современные родители с довольно типичным запросом: дети не хотят учиться, отказываются посещать школу. Семей со схожей проблемой немало — их истории я использовала в качестве, так скажем, экспериментального материала.
— Понимаете, у нас совершенно благополучная семья. Полная, материально обеспеченная на крепком среднем уровне, с жилищными условиями тоже все в порядке, у сына с пяти лет отдельная комната. Дети у нас любимые, ничем не обделены. Не заброшенные и не сидят в гаджетах, гаджеты строго ограничены. Мы всегда уделяли детям время и внимание и всегда, с самого начала, старались их развивать и дать самое лучшее. Жена читала книжки по психологии, я тоже несколько лекций прослушал. Дети посещают разнообразные кружки, мы их водили во все основные питерские музеи…
На этом моменте рассказа я уже начинаю засыпать.
— Но, вероятно, где-то все-таки произошел сбой. Наш сын совершенно не хочет учиться. Сейчас ему 12 лет, и в этом году все стало совсем критично. В четверти выходит три неаттестации, то есть попросту двойки. При этом он совсем не дурак, а наоборот, способный, одаренный мальчик. Это все говорят. Да я и сам вижу, и мог бы, если бы не ленился и взялся как следует, учиться вообще без троек. В начальной школе так и было. Правда, за уроки всегда садились с боем — жена и теща его все эти годы просто буквально сачком ловили и к ножке стула разве что не привязывали.
Я все еще подремываю, так как слышала все это с небольшими вариациями никак не меньше десятка тысяч раз.
— Но результаты были вполне хорошие, учительница находила как-то к нему подход и говорила, что он, когда не отвлекается, очень хорошо схватывает. А вот в пятом классе, когда появились разные учителя и кабинетная система, все посыпалось. Он начал сначала отлынивать, потом дерзить, потом врать, что ему ничего не задано. Из школы пошли жалобы, посыпались тройки, потом двойки… В общем, сейчас, в шестом классе у нас все совсем плохо. Дома каждый день скандалы, жена пьет успокоительные, а он просто напрямую говорит, что ему все это сложно и неинтересно. Понимаете, у него совершенно нет мотивации себя преодолевать, разбираться и вообще учиться. Я — признаюсь вам, хотя мне самому стыдно, — даже один раз попытался его выпороть, но тут он сказал, что если я еще раз попробую, он пожалуется на меня в опеку, уйдет из дома или выпрыгнет из окна. Теща с женой буквально повисли у меня на руках, а я уже в тот момент совершенно вышел из себя и мы едва с женой не подрались — первый раз за семнадцать лет нашего совершенно благополучного брака.
Тут я, естественно, уже проснулась.
— В общем, подытоживая: способностей у ребенка и ресурсов у нас безусловно достаточно, наша основная задача — вернуть сыну учебную мотивацию. Скажите, что мы прямо сейчас, срочно (время не ждет) можем для этого сделать?
Здесь я, совершенно проснувшаяся, честно отвечаю:
— К сожалению, ничего.
И мы начинаем работать, то есть обсуждать разные действия семьи, которые этой треклятой мотивации не касаются никак.
Раньше (лет пять назад) пик подобных запросов приходился на детей 11–13 лет. А сейчас он здорово «помолодел», на «отсутствие мотивации» жалуются уже родители первоклассников. И все это время я, конечно, не могла не задумываться: а может, есть что-нибудь такое, что могло бы повлиять на эту самую мотивацию?
Напрямую убедить или заставить ребенка с вышеописанным анамнезом «хотеть учиться» — невозможно, это очевидно. Ждать, что он когда-нибудь «перерастет и сам захочет», не согласны ни школа, ни родители. Может, есть обходной путь? Несколько лет назад рабочая гипотеза все же возникла. И, разумеется, я сразу стала ее проверять на практике.
Есть в технике, кибернетике и в биологии такое понятие, как «обратная связь». Это когда на вход системы подается сигнал, который является функцией выходного сигнала. Мы все — высшие животные, то есть невероятно сложные биологические системы. И у нас в высшей нервной деятельности эволюционно сформировалось достаточно много подсистем, работающих как раз по принципу «обратной связи». Именно этот факт я решила использовать. Для начала предложила эксперимент трем семьям, в которых дети и родители показались мне не особо умными, но весьма честолюбивыми. То есть от плохих школьных результатов и постоянного учебного унижения ребенок еще злился и страдал, но уже ничего не делал для ее исправления.
Предварительно родителям объяснила механизм обратной связи и весьма образно заявила, что наша конечная цель — «накинуть ребенку на шею петлю» этой самой обратной связи, чтобы дальше он шел, куда надо. Родители от такого образа, конечно, содрогнулись, но согласились попробовать — другого выхода просто не видели.
Ребенок — главный участник эксперимента. Его осознанное согласие обязательно. Цель эксперимента — улучшить школьную успеваемость.
Первый этап у нас был, как в сообществе анонимных алкоголиков: честно признать, что ребенок не только не хочет нормально учиться, но и не может по совокупности причин, которые мы сейчас даже не анализируем. После того, как все (включая ребенка) отбросили идеи «он способный, только ленивый», «ему стоит только сосредоточиться и взяться» и так далее, некое облегчение уже наступало.
Что я объяснила ребенку? У всех внутри есть механизм: чем больше сил затратишь на достижение чего-либо, тем больше удовольствия получишь. То, что легко дается, радости не приносит вообще. Раскрывали мы все это на примере его собственной жизни и примере компьютерных игр. Даже самые маленькие дети на этом этапе все понимали правильно.
Дальше мы выбирали индивидуально для каждого ребенка узенький экспериментальный полигон из его учебной жизни. Общие принципы: отношения с учителем не до конца испорчены плюс ребенок к этому предмету не испытывает отвращения. Для детей с хорошей памятью годились гуманитарные дисциплины: литература, история или обществознание. Для логиков — естественно-научный цикл. Для детей без выраженных способностей на первом плане — общая доброжелательность учителя и его потенциальная готовность нам «подыграть».
Потом мы говорили ребенку: учиться ты не хочешь, мы помним, сейчас ты просто отправляешься за экспериментальным удовольствием по известной тебе схеме:
- затратить достаточно много сил и времени;
- получить результат;
- представить его «городу и миру», то есть родной школе;
- обсудить со мной, что получилось.
Важно было обозначить, что это наш общий эксперимент. Ребенок — главный участник. Цель — выбраться из кошмара, в котором последние полгода живет семья. Надежда есть. С учителями тоже договаривались и все объясняли. Я рекомендовала родителям заготовить для школьного педагога примерно такую речь.
Волнуясь о происходящем, мы плотно работаем с психологом по экспериментальной методике для преодоления учебных и поведенческих проблем нашего ребенка. В связи с чем не затруднит ли вас, Марья Петровна, вот тогда-то нашего ребенка спросить то, что вы классу задавали? Или дать ему более-менее подробную обратную связь на заданную вами и выполненную им работу? Мы с психологом были бы вам очень признательны, ведь без вас, опытного практика и блестящего педагога-специалиста, у нас просто ничего не выйдет!
Три семьи эту тираду за мной просто записывали на листочке и потом заучивали наизусть — кому-то так проще. Надо отметить, что «Марья Петровна» в ту самую петлю обратной связи попадала мгновенно и надежно — ей, разумеется, льстило открытое признание ее достоинств, плюс было интересно продолжение.
Ребенок что-то учил, решал — долго, сложно, на пределе умственных возможностей. За всем внимательно следили родители. Потом ученик представлял проделанную работу классу и Марье Петровне. За этим следовало обсуждение. В первую очередь мы с ребенком пытались найти ответ: каково ему было в процессе? Любой школьник сначала рассказывал, что сказала Марья Петровна, как удивились ребята, как похвалили родители и так далее. Но я раз за разом возвращала его к себе, и в конце концов ребенок признает: «Ага, я, пожалуй, собой горжусь, у меня получилось, я даже не ожидал…»
— Плевать на всех, — говорю тут я. — Хочешь ли ты повторить все это чисто для себя, еще раз преодолеть трудности и получить глубокое удовлетворение от собственных возможностей?
— Хочу, — говорит ребенок (кто же откажется?).
— Хорошо, — отвечаю. — Тогда зови родителей и давай выбирать, где и когда.
Одно из важнейших моих наблюдений: скандалы в семье прекращались еще на этапе работы ребенка «во имя» новой цели. Хотя ребенок продолжает плохо учиться (порой по всем предметам), все заняты экспериментом, исполнены надежды и не обращают на это внимания. Следовательно, у всех членов семьи высвободились огромные энергетические ресурсы. Они друг друга снова видят и любят — и это тоже работает по механизму обратной связи. Заметьте, родители остались теми же, школа тоже, ребенок отнюдь не поумнел, никакой «учебной мотивации» у него не появилось.
В среднем, по моим наблюдениям, на возникновение «петли обратной связи» уходит от полутора до трех месяцев. Ребенок привыкает к удовольствию от «преодоления», его хвалят за регулярные усилия, он хочет получать все это и готов выкладываться еще и еще. Приблизительно в это же время (спустя три-четыре месяца) вдруг становятся заметными изменения к лучшему — в оценках, в знаниях ребенка по ряду предметов.
— Черт, а ведь я могу, я сам, меня никто не заставлял! — понимает ребенок. Именно это в корне меняет его личностную ситуацию.
Три семьи, первые «подопытные», решили проблему полностью. Дети не стали отличниками, но учились дальше вполне достойно и самостоятельно. Один мальчик даже поступил в школу уровнем повыше: из-за сформировавшегося «достигаторства» прежняя его уже не удовлетворяла.
Я предлагала осуществить подобный эксперимент другим семьям и наблюдала за изменениями несколько лет. Значительная часть родителей сначала, конечно, воодушевлялась, а потом сдувалась: все-таки это достаточно долго и сложно. Но те, кто втягивался в процесс, демонстрировали очень хорошие результаты. Дети становились самостоятельными и осознанными, у многих улучшилась успеваемость.
Бонус: на время эксперимента скандалы прекращаются у всех. Иногда эксперимент сворачивался, а скандалы все равно не возвращались. Конечно, такая методика не панацея. Но если родителям уж очень хочется, чтобы ребенок «сам захотел», стоит попробовать.