Могут ли выгнать из школы за синие волосы
Учебный год только начался, а страну уже потрясли несколько «диких» школьных историй и новый тренд — увеличение случаев травли, часто со стороны учителей, из-за необычного внешнего вида.
Директор одной из школ порвала ухо подростку, снимая серьгу. Старшеклассника, который любит носить длинные волосы, грозят перевести на «удаленку». Шестиклассника не пустили на урок из-за прически с выбритыми висками и челкой, собранной на макушке в хвостик. Школьные психологи и педагоги провели для него «лекцию», после которой парень начал интересоваться, а кто же такие «транссексуалы».
Так имеет ли право администрация школы не допускать на занятия из-за зеленых волос или необычной стрижки? На этот вопрос ответили участники круглого стола в НСН.
Про школьный дресс-код
Первое и главное: в устав школы могут быть внесены только требования к одежде. И запреты не могут касаться, например, цвета волос. Любые ограничения в этой связи должны приниматься с учетом мнения родителей и детей.
«В эти требования не попадают у нас пирсинг, сережки, макияж, маникюр и цвет волос, — заявила директор Фонда «Национальные ресурсы образования», эксперт ОНФ Татьяна Половкова. — И требования к одежде должны быть адекватные, то есть они должны опираться на санПиН. То есть, например, что-то школа может запрещать с точки зрения того, что это небезопасно для здоровья, негигиенично».
По мнению председателя профсоюза «Учитель» Юрия Варламова, дресс-код, который не нравится детям, вообще было бы неплохо пересмотреть.
«Правила внешнего вида и одежды должны обсуждаться всеми участниками образовательного процесса, не только учителями или не только родителями, а всеми вместе, — убежден педагог. — Если эти правила будут результатом общего обсуждения, наверное, и конфликтов не будет тогда».
На вопрос, будет ли председатель профсоюза защищать директора школы, которая порвала старшекласснику ухо, он ответил: «Это поведение неадекватного человека».
На увеличение количества конфликтов из-за школьной формы повлияла длительная удаленка, считают эксперты. Школьники привыкли к более простой и удобной одежде, поэтому часто нарушают требования устава школы по форме. К слову, дресс-код после возвращения с дистанта, размывается и в офисах: многие компании пошли на невиданное — разрешили кеды в сочетании с костюмом, потому что это удобно.
Однако, по словам Юрия Варламова, учитель может только попросить ученика написать объяснительную, если он нарушил то или иное правило школы, но не имеет права выгонять его с урока.
«Я всю жизнь учился и работал в школе, где на такие вещи реагировали совершенно адекватно: хочет ребенок самовыражаться, пускай самовыражается. Естественно, учитель не может лишить ребенка доступа к образованию», — сказал он.
Воспитание или преступление?
Мальчика, который носит длинные волосы, хотят перевести на дистанционное обучение, потому что «так нормальный мужчина выглядеть не должен». Травля, унижение, оскорбление со стороны учителя способны нанести психике ребенка непоправимый вред, а это уголовное преступление, предупреждает руководитель отделения социальной психиатрии детей и подростков Центра психиатрии и наркологии имени Сербского Лев Пережогин. И оправданий у такого «педагога» нет, поскольку для любого ребенка любой взрослый — это более сильная сторона.
«Подобное поведение учителя — это, конечно, тяжелая психическая травма, значит, это чревато формированием острых психических расстройств, что в дальнейшем трансформируется в более тяжелые психические расстройства. Не у всех детей, процентов у десяти, — объясняет врач. — Тогда мы уже вправе ожидать и депрессивных реакций, посттравматического стрессового расстройства, а это уже тяжелые психические состояния, которые требуют вмешательства со стороны докторов. А если какое-то событие привело к формированию какого-то психического расстройства, то это тяжкий вред здоровью, по сути дела, мы имеем факт преступления, уголовного».
Ругать ребенка за яркую одежду, по мнению психиатра, ни в коем случае нельзя. Нужно постараться очень спокойно донести до него, что прилично и уместно, а что нет.
С другой стороны, ценность школьной формы определяется для школьника гордостью за свое учебное заведения. Если гордиться нечем, то и нет смысла так бороться за единый дресс-код.
«Вызывающую одежду ребенок надевает с одной единственной целью — «вот он я, посмотрите на меня, пожалуйста», то есть это просто один из безобидных способов обратить на себя внимание, — подчеркивает Лев Пережогин. — Когда прилично, но слишком ярко или каким-то образом иначе, на это надо не обращать внимания, замечания нужно делать корректно, воспитание из-под палки — плохая идея».
А кто поможет?
По словам экспертов, большая проблема современных школ в отсутствии квалифицированных психологов. Система оплаты труда устроена таким образом, что психолог получает копейки, соответственно, хорошие специалисты здесь не задерживаются.
«Очень плохая ситуация укомплектованности школ психологами, более того, она постепенно ухудшается, потому что в школах становится все меньше денег, фонд оплаты труда единый, не хватает даже на учителей основных дисциплин. Обычно психологи получают гораздо меньшую заработную плату, чем учителя, потому что по учителям директор должен отчитывать по средней оплате труда», — рассказал Юрий Варламов.
А по данным эксперта ОНФ Татьяны Половковой, половина школ вообще лишены этих ставок.
«Официальное количество школ чуть менее 40 тысяч, а психологов чуть больше 20 тысяч — это данные последних лет. Мы проводили всероссийский опрос родителей два года назад, всего 11 процентов родителей сказали, что в школе есть психолог, который может лично помочь и провести какие-либо тренинги», — сообщила она.
Мало того, подростки не доверяют взрослым специалистам и даже имея психологические проблемы, не обращаются в службы психологической помощи. Эксперты ищут способы переломить эту ситуацию, например, заходят в паблики, где школьники обсуждают свои психологические проблемы и даже ставят друг другу диагнозы. «Понятное дело, что идти нужно туда. Мы пытаемся привлечь кумиров молодежи к популяризации психологической помощи. Понятно, что кто-то просит большие деньги, а кто-то на волонтерских основаниях записывает ролики», — поделилась проблемой Половкова и сообщила о том, что для аккумуляции федеральных и региональных линий психологической помощи подросткам вскоре будет запущена общественная платформа «Я могу».