«Лучше никакого отца, чем такой»
Откровенный рассказ Кристины Л. (имя изменено по просьбе героини) о том, почему она не жалеет о разводе родителей. Комментирует психолог, гештальт-терапевт Ольга Некрасова.
«Лучше никакого отца, чем такой», — эти слова я слышала от мамы каждый раз, когда разговор заходил об отце.
Родители развелись, когда мне было 12. До этого несколько лет у них был «гостевой брак» — мы жили вместе с мамой в небольшом провинциальном городе, а папа работал в Москве и у нас бывал наездами, раза четыре в год.
Каждый его приезд был для меня праздником. Он никогда не являлся с пустыми руками: привозил какую-то вкусную колбасу, сладости, подарки и — обязательно — книги для меня. Отец и сам обожал читать. За это его тихо, а иногда и громко ненавидела моя мама — человек действия и огромных душевных сил. Когда он садился за чтение, ей казалось, что он бежит от семейных и домашних дел. Возможно, так оно и было.
Мама всегда утверждала, что отец мной не интересовался. Да, я не помню, чтобы он как-то особенно проявлял отеческую заботу, возился со мной или, по выражению мамы, «носил в зубах». В основном наше общение сводилось к играм-дурачествам, шутливым поединкам и мальчишеским развлечениям вроде стрельбы в пластилиновых человечков из «арбалета», который мы делали из резинки и шариковой ручки. Наверное, отец просто хотел сына, а родилась дочь.
Ольга Некрасова:
«Кристина обижена на отца за то, что он играл с ней в мальчишеские игры. Существует стереотип, что папа должен «носить в зубах» ребенка, однако это больше свойственно маме. Благодаря шумным и диким играм с папой девочка учится рисковать и справляться со страхом, быть спонтанной и не бояться падать. Таким образом Кристина знакомилась с тем, по каким правилам живут мужчины и чего от них ждать.
Однако нехватка теплой отеческой заботы и опеки со стороны папы настораживает. Если этого нет, то даже несмотря на то, что он физически рядом, девочка не ощущает себя под его защитой, не чувствует свою ценность. Есть риск, что, повзрослев, она поспешит уйти из семьи и выйти замуж за первого встречного, желая наконец-то почувствовать крепкое мужское плечо».
А еще отец выпивал. Правда, будучи пьяным, он не буянил, не дрался, не ходил «налево». Но, по рассказам мамы, становился жалким и мог «отчудить». В один из своих приездов он повел меня на кружок во Дворец детского творчества и за тот час, пока я была на занятии, успел здорово «накидаться» с какими-то незнакомыми дядьками. По дороге домой отец, который резко подобрел от выпитого, останавливался у каждого магазина и громко предлагал мне купить все, что я захочу. Прохожие глазели на нас, а я плакала от стыда, страха и отчаяния, пытаясь поскорее притащить его домой.
Ольга Некрасова:
«Девочке хочется иметь отца, которым можно гордиться. Когда папа повел себя не по-взрослому, Кристина взяла на себя роль родителя, а он превратился в ребенка. Поскольку девочка не чувствовала себя в безопасности, она вынуждена была взять ответственность не только за себя, но и за папу. В психологии это называется парентификацией — дети и родители меняются ролями. Для ребенка такая ситуация тяжелая: раннее взросление и необходимость присматривать за родителем — что еще он может «выкинуть».
Когда отцу предложили работу в Сибири, он написал маме письмо — звал нас к себе. Но мама отказалась: она не захотела бросать работу, налаженную жизнь ради неясной перспективы. К тому же на тот момент она уже считала отца ненадежным человеком со склонностью к алкоголизму и авантюризму, который не способен обеспечить семью. Отец уехал один.
Еще до официального развода из разговоров мамы я поняла, что больше он к нам не вернется. Я не устраивала истерик — мою единственную попытку поплакать на эту тему мама пресекла грубо и жестко: «Ты что, всю жизнь хочешь смотреть на его пьянки-гулянки? Зачем тебе такой отец? Лучше уж никакого». А еще когда я вела себя, по ее мнению, неподобающе, она всегда возмущалась: «И откуда в тебе это? Ну вылитый Л.(фамилия отца)!»
Долгие годы мне казалось, что мама виновата в том, что у меня не было нормальной полноценной семьи. Я считала, что она была недостаточно гибкой, слишком упрямой, не пыталась бороться за брак. Отец мне представлялся, в общем-то, хорошим человеком, которого ласковая, но твердая женская рука могла бы удержать на правильном пути.
Ольга Некрасова:
«В этой ситуации мама исключила отца из семейной системы: Кристине запрещено быть похожей на него, уважать его. Девочку как будто ставят перед выбором между папой и мамой. И тогда она встает на защиту слабого и отвергнутого — идеализирует отца. Когда мама в уничижительных выражениях рассказывала дочери, какой отец ей «достался», она забыла, что это именно она выбирала отца ребенку — это ее ответственность, и не стоило перекладывать ее на Кристину».
Отец женился во второй раз — на женщине значительно моложе себя. В этом браке у него родилось трое сыновей, причем последний — младше моей старшей дочери. Но, как я поняла из рассказов родственников, которые поддерживали с ним связь, он так и не стал примерным семьянином, а его тяга к алкоголю и приключениям с годами только усилилась. На почве выпивки он впутывался в неприятные истории, после одной из которых его с треском уволили.
Надо сказать, что отец не искал общения со мной. Наша завязавшаяся было переписка быстро оборвалась. Но мама ее и не поощряла: «Ты ему не нужна. На что ты ему сдалась. У него там новая семья», — постоянно повторяла она.
Я смирилась, но во мне поселилась жалость к себе. Каждый раз при воспоминании об отце у меня на глазах выступали слезы — я чувствовала себя маленькой и одинокой. После развода родителей я заметила, что стала бояться кому-то не понравиться, вызвать негативные эмоции — особенно у взрослых. Я старалась угадать, чего от меня ждут, и соответствовать этим ожиданиям. То же чувство руководило мной и в отношениях с противоположным полом: мне во что бы то ни стало хотелось понравиться буквально каждому мальчику в моем окружении.
Ольга Некрасова:
«Кристина считает себя виноватой в том, что родители развелись: ей кажется, что она недостаточно хороша, если папа ушел. Поэтому она начала доказывать, что достойна признания и любви, в ущерб своим интересам. Особенно хочется угодить мальчикам — в каждом ищет своего идеализированного отца и воспринимает себя только через похвалу и восхищение других людей. Есть вероятность, что выбирать партнера такая девочка будет по принципу «Кто больше приголубит и пожалеет», не обращая внимания на другие качества».
С отцом мы увиделись снова, только когда мне было уже больше 25 лет. Я окончила престижный московский вуз, вышла замуж, у меня была хорошая работа и маленькая дочка. Незадолго до этого я получила от отца письмо, в котором он просил у меня денег — рассказывал, что у него родился третий сын, жаловался на сложное материальное положение, обещал, что со временем отдаст деньги. Почему он решил обратиться именно ко мне после стольких лет молчания, было непонятно, но от письма остались неприятные ощущения — человек, от которого я так долго ждала помощи и защиты, вдруг просил ее у меня. Денег, я, конечно, не дала, но отправила посылку с детскими вещами.
Ольга Некрасова:
«Совсем не обязательно, что ребенок в семьях, где родители в разводе и один из них не общается с ним, вырастет глубоко несчастным и повторит такой же сценарий. Похоже, что Кристина старается всеми правдами и неправдами доказать, что она может быть счастливой и без поддержки отца — «вопреки» и «несмотря на».
Она, по-видимому, хорошо училась в школе, ответственна в выборе партнера. Некоторые девочки, выросшие без отца, выбирают не похожего на него мужа — трезвенника, правильного и серьезного. Но в этом случае такая девочка находится в напряжении и неосознанно оценивает себя: получилось или нет выпрыгнуть из сценария родительской семьи».
А через некоторое время мы встретились лично — отец, его старший сын и моя семья. Я ожидала, что он как новоиспеченный дед будет радоваться внучке, но он едва на нее посмотрел. Зато сразу же принялся лезть ко мне и мужу с непрошеными советами, как будто имел на это право.
Встреча была короткой. Отец, раньше времени состарившийся от алкоголя, выглядел плохо и вел себя отталкивающе. Я поспешила уйти, и после встречи осталось горькое чувство, что меня серьезно обманули. Тогда я впервые подумала, что мама все-таки была права: я бы не хотела жить рядом с таким человеком.
Ольга Некрасова:
«У Кристины до сих пор в душе детская тоска по отцу, который играл с ней в шумные, веселые игры, — по всему хорошему, что у нее было благодаря ему. Большее разочарование Кристина испытала от того, что он не стал вести себя так, как она ожидала. Она надеялась, что он повинится перед ней, окружит ее своей заботой и попытается дать ей все, чего не дал за прошедшие годы. Но чуда не произошло».
Я не знаю, какой бы я стала, если бы отец от нас не ушел. Но мне кажется, что, расставшись с ним, мама избавила меня от лицезрения семейных драм и скандалов, дурного примера, который, как известно, заразителен. Кстати, новая семья у отца тоже не сложилась — по словам родственников, из-за его пьянства. Как только младший ребенок подрос, жена бросила отца, оставив его на попечении старшего сына.
Сейчас я не держу обиды на этого человека. Больше не спрашиваю его мысленно о том, почему он так легко меня бросил. Но и общаться тоже не хочу. Я боюсь, что, если увижу его снова, во мне растают последние капли уважения. Мне ничего от него не нужно, и я знаю, что, когда он покинет этот мир, я вряд ли поеду к нему на похороны. Для меня его уже давно не существует.
Ольга Некрасова:
«Счастливые дети вырастают только у счастливых родителей — помните об этом, когда решаете сохранить отношения ради ребенка или из страха лишить его отца.
Когда взрослые разводятся, им нужно понимать: они перестают быть мужем и женой, но навсегда остаются папой и мамой. Когда-то именно этого мужчину выбрали мужем и отцом — значит, было в нем что-то хорошее. Можно вырасти счастливой девочкой и в неполной семье, когда ей «разрешено» уважать своего отца — этот посыл идет от матери. Или быть несчастной в полной семье, но со скандалами и разборками».