Сколько еще работать за так?

Статья-размышление педагога о том, что не стоит ждать роста зарплат внутри государственной системы образования

После публикации моих статей про зарплаты учителей «Слабонервным не читать! Четвертование зарплаты учителя» в «Учительской газете» и «Учителя с другой планеты» в «Газете педагогов» коллеги меня часто спрашивают: «Что делать с нарушениями оплаты труда педагогов?», «Жаловаться в трудовую инспекцию?», «Идти на митинг?». Ответ у меня есть. Но сначала давайте поговорим о том, что делать и на что надеяться не нужно.

Чиновник

Самое простое и поэтому самое заманчивое решение проблемы низких зарплат педагогов многие ищут у высших чиновников: президента, премьер-министра, губернаторов. Было бы здорово, чтобы власти просто взяли и повысили зарплату.

Многие думают, что высшие чиновники не знают реальные цифры, поэтому с надеждой называют их на прямой линии с Владимиром Путиным и других мероприятиях. Но чиновники знают цифры, ведь они сами принимают решения о наших зарплатах.

Да и что может быть проще, чем узнать, соответствует ли зарплата педагогов средней по региону или нет (как того требует закон об образовании). Для этого нужно всего две или три цифры. Первая цифра с сайта Росстата о средней зарплате в регионе. Вторая цифра – оклад за ставку учителя в регионе. И ещё районные и северные коэффициенты, если таковые есть в конкретной области. Так, по данным Росстата, средняя зарплата в Красноярке в марте 2019 года составляла более 47 000 рублей. Оклад педагога-психолога 6 364 рубля. Северная надбавка и районный коэффициент 1,6. Итого: 6364*1,6=10182,4 рублей. А МРОТ в Красноярске 18 048 рублей. До МРОТ делают доплату, но в итоге до средней зарплаты по экономике региона не хватает 29 тысяч рублей.

Чтобы зарплата учителя соответствовала средней по экономике региона, оклад должен составлять 30 000 рублей, тогда с учётом северной надбавки и районного коэффициента цифры сойдутся: 30000*1,6=48000 рублей.

Чиновники лучше нас знают не только сегодняшние зарплаты, но и будущие. 31 января 2019 года Владимир Путин потребовал от министра просвещения следить за зарплатами: «Зарплата учителей не должна опускаться ниже, чем в среднем по экономике в соответствующем регионе». То есть на повестке дня снижение зарплат учителей, а не их рост. По данным исследования Института развития образования НИУ ВШЭ, последние пять лет (2014 – 2019) происходит ежегодное снижение финансирования общего образования в расчёте на одного обучающегося. Это факт. Дальше возникает вопрос: за счёт чего будет сокращение расходов? Очевидно, что нельзя сэкономить на отоплении, водоснабжении, вывозе мусора, закупках учебников и многих других хозяйственных расходах. А вот сократить фонд стимулирующих выплат педагогов можно легко. Поэтому беседы Владимира Путина с Ольгой Васильевой на тему как бы так ухитриться в условиях многолетнего сокращения бюджетов всех уровней, выделяемых на образование, не снизить зарплаты учителям далеко не праздные.

Прокурор

Ждать от чиновников повышения зарплат не приходится. Может, можно решить проблему одной жалобой в прокуратуру или трудовую инспекцию? Ведь должны же они следить за соблюдением закона, для этого они и созданы.

В 2018 году прокурор Новосибирской области обратился в Новосибирский областной суд с административным исковым заявлением о признании недействующими некоторых пунктов Порядка выплаты компенсации за работу по подготовке и проведению единого государственного экзамена педагогическим работникам, участвующим в проведении ЕГЭ, за счёт бюджетных ассигнований областного бюджета Новосибирской области. Прокурор настаивал, что этот порядок нарушает ряд трудовых прав и гарантий педагогических работников.

Новосибирский областной суд, а затем и Верховный Суд РФ отказали в удовлетворении требований прокурора. Подробнее об этом можно посмотреть в Апелляционном определении Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда РФ от 19.09.2018 № 67-АПГ18-5.

Этот конфликт новосибирского прокурора с правительством области из-за зарплат учителей, к сожалению, исключение, а не правило. Обычно прокуратура не следит за законностью решений чиновников. Во время проверок школ прокуроры умудряются найти мелкие, формальные нарушения кадрового делопроизводства и вынести представления об их устранении. И что, при этом они не способны заметить, например, массовой подмены совместительства совмещением и других колоссальных нарушений трудовых прав учителей?

Прокуратура и трудовая инспекция не являются силами, способными помочь защитить трудовые права педагогов.

Судья

Может, нам поможет суд? Всё-таки независимая ветвь власти.
В 2015 – 2016 годах я работал педагогом-психологом в Краевом центре семьи и детей в Красноярске. Это государственный социальный приют для детей. Как и многие детские учреждения социального обслуживания (детские дома, приюты, центры), он имел лицензию на право оказывать образовательные услуги. Соответственно, в понятиях закона «Об образовании в РФ» это организация, осуществляющая обучение. Педагогические работники таких организаций социального обслуживания детей имеют трудовые права педагогических работников: сокращённая продолжительность рабочего времени и ежегодный основной удлинённый оплачиваемый отпуск.

Длинный отпуск и короткий рабочий день – священные права педагогов, на которые в Краевом центре семьи и детей никто никогда не покушался. Но в 2015 году прошла реорганизация юридического лица. Новому юридическому лицу понадобилось несколько месяцев для получения лицензии на оказание образовательных услуг. На это время педагоги на вполне законных основаниях были лишены этих прав.

25 сентября 2015 года Краевой центр семьи и детей получил лицензию Министерства образования Красноярского края № 8183-л на право оказывать образовательные услуги по реализации образовательных программ по дополнительному образованию детей и взрослых.

Вскоре выяснилось, что права педагогам не вернулись вместе с лицензией. В 2016 году я обратился в Кировский районный суд Красноярска с исковым заявлением. Я требовал признания статуса педагогического работника, взыскания компенсации с Краевого центра семьи и детей за непредоставленный ежегодный основной удлинённый оплачиваемый отпуск и отработанные сверх нормы часы за последние три месяца. Суд в удовлетворении моих требований отказал. Мотивировка следующая: «фактически Карпенко К. Е. в период работы КГБУ СО «Краевой центр семьи и детей» образовательную деятельность в соответствии со своими должностными обязанностями не выполнял».

Районный суд «не разобрался» в базовых понятиях из сферы образования: не понял отличия образовательной деятельности от педагогической. Согласно закону «Об образовании в РФ» образовательной деятельностью занимаются организации, осуществляющие образовательную деятельность (ст. 21). Педагогические работники занимаются педагогической деятельностью (ст. 46).

Образовательная деятельность – это деятельность по реализации образовательных программ. Педагогическая деятельность – это обучение, воспитание обучающихся или организация образовательной деятельности.

Образовательной деятельностью занимается юридическое лицо или индивидуальный предприниматель. Педагогической деятельностью занимается физическое (должностное) лицо, педагогический работник.

Основание занятия образовательной деятельностью – лицензия на право осуществления образовательной деятельности. Основание занятия педагогической деятельностью: диплом о профессиональном образовании и занятие должности, содержащейся в Номенклатуре должностей педагогических работников.

Суд первой инстанции, следуя своей логике, мог также сослаться на отсутствие у меня лицензии на право занятия образовательной деятельностью. Хотя я как педагогический работник не должен иметь лицензию на право занятия образовательной деятельностью и не могу быть соискателем на получение такой лицензии (ст. 91 закона «Об образовании в РФ»). Естественно, я обратился в Красноярский краевой суд с апелляционной жалобой. Апелляционная коллегия Красноярского краевого суда из трёх федеральных судей тоже не смогла понять фундаментальную разницу между образовательной и педагогической деятельностью. Моя жалоба была отклонена по той же бессмысленной причине: «не выполнял образовательную деятельность». Я человек упорный, поэтому подал кассационную жалобу. Судья, рассмотревший её, отказался передать жалобу в суд кассационной инстанции.

Почему я проиграл это дело? Ведь я просил не много – 16 тысяч рублей компенсации за 3 месяца. Федеральные судьи понимали, что формально это мелкий индивидуальный трудовой спор, а фактически крупный групповой. Если мой иск будет удовлетворён, то на следующий день в суде будет заявление от других пятидесяти педагогов Краевого центра семьи и детей. В год данные трудовые права пятидесяти сотрудников стоят более 3 миллионов рублей. На столько увеличится нагрузка на краевой бюджет ежегодно в случае удовлетворения моего заявления. Если подобные нарушения есть и в других детских учреждениях, подведомственных Министерству социальной защиты Красноярского края, то сумма может составлять десятки и сотни миллионов рублей в год.

К сожалению, федеральные судьи, как и прокуроры, не считают возможным идти на такой конфликт с исполнительной властью. В Красноярский краевой суд искать правды я больше не пойду: нет там правды.

Профсоюз

Профсоюзы, как прокуратура и суд, не готовы вступать в конфликт с правительством из-за зарплат учителей.

Учитель

Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Последняя надежда на само педагогическое сообщество. Учителя могли бы «качнуть права», выражаясь словами губернатора Красноярского края Александра Усса: устроить митинги, забастовки. И локальные примеры успешных забастовок учителей есть. Но подавляющее большинство педагогов этого делать не будет.

Перед выборами президента в 2018 году одна из коллег мне сказала: «не так уж плохо мы живём, чтобы не голосовать за Путина». У неё оклад 7 тысяч рублей, и она довольна своим положением (при средней зарплате в Красноярске 40 тысяч рублей).

Владимир Путин не первый раз баллотировался в президенты. Его политику в отношении зарплат учителей мы знаем. В 2004 году Владимир Путин подписал беспрецедентный закон от 22.08.2004 № 122-ФЗ. Этот закон отменял действие пункта 3 ст. 54 закона РФ от 10.07.1992 № 3266-1 «Об образовании», согласно которому зарплата учителей и других педагогических работников должна быть не ниже средней заработной платы работников промышленности в Российской Федерации.

На 8 лет, до принятия нового закона об образовании в 2012 году, была убрана законодательная основа для роста зарплат учителей. И, тем не менее, большинство педагогов проголосовали за Путина. Даже те учителя, которые считают, что живут плохо.

Педагогическое сообщество не только не является помощником в борьбе за рост зарплат учителей: педагогическое сообщество – главный противник в борьбе за рост зарплат. Власть не хочет обеспечить трудовые права учителей. Учителя не хотят другую власть. Замкнутый круг.

В моей судебной тяжбе с Краевым центром семьи и детей была любопытная и очень показательная предыстория. Коллектив был возмущён тем, что льготы им не вернули. Эти льготы учреждение предоставляло им всегда. Коллектив даже обратился к директору с групповым письмом. Педагоги требовали вернуть льготы и угрожали судом. Директор льготы не вернул. А когда я стал готовить заявление в суд и предложил десяткам педагогов присоединить к моему иску, согласился всего один.

При этом нужно понимать, что судебное разбирательство – это цивилизованный, деликатный способ урегулирования конфликта. Забастовка – это очень жёсткое давление, грубый способ поведения в конфликте. Учителя не способны даже в очень вежливой форме заявить о своих правах. Никакой речи о решительной борьбе быть не может.

Призвание

Итак, никаких данных, что в обозримом будущем зарплаты учителей вырастут, нет. Ни правительство, ни прокуратура, ни суд, ни профсоюз, ни педагогическое сообщество – никто не пытается повысить зарплаты учителей. Хорошо, если они не снизятся. Чётко и откровенно ситуацию описал Дмитрий Медведев: «Учитель – это призвание. А если хочется деньги зарабатывать, то есть масса прекрасных мест, где это можно сделать быстрее и лучше. Тот же самый бизнес. Но вы же не пошли в бизнес, как я понимаю…»

Речь Медведева показалась многим грубой и скандальной. Но мне его слова понравились. Во-первых, он говорил о себе. Он был педагогическим работником. Он сознательно выбрал эту профессию, хотя как высококвалифицированный юрист мог найти более высокооплачиваемую работу. «Много лекций читал, семинаров вёл. В общем и целом, мне как-то удавалось сводить концы с концами». Он испытал тяготы педагогической жизни на своей шкуре, поэтому он может говорить так, как считает нужным.

Во-вторых, его речь очень откровенна. Такая искренность заслуживает уважения.
В-третьих, он обозначил решение проблемы. Не стоит ожидать роста зарплат внутри государственной системы образования. Нужно искать другие места.

Кирилл Карпенко, педагог