Об учителях без «совка» в головах…
Из опыта реформы украинской системы образования: титаническая борьба азиатской и финской школьных систем. О том, что такое уроки-кейсы, и как они способны увлечь ребенка. А также о том, как и почему современный учитель должен быть экспертом по выстраиванию коммуникаций
Владимир Спиваковский
…Мы беседовали с Владимиром Спиваковским у него в кабинете – и, глядя на него, в голове у меня вертелась фраза из «Жука в муравейнике» братьев Стругацких: «Без сомнения, это был настоящий Прогрессор новой школы, профессионал, да еще из лучших, наверное, – мне приходилось прилагать изрядные усилия, чтобы удерживать его в своем темпе восприятия».
Бесконечно перечислять карьерные и бытовые ипостаси Спиваковского – значит, отвлечь внимание читателя от сути интереснейшего разговора о реформе украинской системы образования. Поэтому для несведущих – вот своеобразная визитная карточка с личного сайта нашего героя.
А теперь, не медля, перейдем к самой беседе.
— Вы много ездите по миру, разрабатываете различные образовательные проекты. Это правда, что системой школьного образования недовольны все, включая самые развитые и богатые страны?
— Правда. Я объездил 107 стран – и везде старался копать достаточно глубоко. Все недовольны – и никто не знает, что с этим делать. Возможно, это потому, что в отрасли образования никто никогда не проводил настоящего образовательного маркетинга: зачем учиться, чему учить, кем учить, где учить, сколько это должно стоить, кто должен платить, и какой в конце должен быть результат.
— Даже финны, на которых у нас сейчас принято равняться?
— Еще как!
— Интересно, чем именно?
— Провожу там мастер-классы, поэтому в теме. Они недовольны тем, что не видят результата, и их мировой рейтинг снижается. Но давайте по порядку.
Когда встал вопрос о том, в какой стране лучше система образования, возникли сложности с оценкой. В итоге лет 15 назад придумали сравнительную систему под названием PISA. Нашли устраивающие все страны индикаторы — и с тех пор каждые 3 года проводят исследования. И вот в 2006 и 2009-м побеждали финны. А уже в 2012-м они скатились на 5-е место, в 2015-м – на 6-е. А первые 5 мест стали занимать страны Юго-Восточной Азии: Сингапур, Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Шанхай. В этом году в рейтинговании примет участие в первый раз и Украина.
— И за счет чего случился их такой прорыв?
— Азиатская и финская системы образования – противоположны друг другу. Финская – либеральная, с европейскими ценностями, толерантностью, свободами. Можно выбирать любой предмет. Все равны, к лидерам относятся равнодушно. Любая одежда, хоть тапочки. Оценок до 7 класса нет. Уважительная либеральная свободолюбивая система. И я заранее скажу, что считаю ее нормальной. С нею все в порядке.
— А сингапурская система?
— Прямо противоположная. Я бы назвал ее «система выжимания пота», «из-под палки». В том смысле, что могут палкой и по башке дать. Занимаются 8 часов в школе и 6 – дома. Выходные дни в Сингапуре и Китае считаются самыми тяжелыми, из-за домашних заданий.
И это тоже нормальная система! Просто когда-нибудь будет так, что родители смогут делать выбор. Это как с прыжками в высоту: одни прыгают рыбкой, а другие в стиле «фосбери-флоп»
— А если сейчас на улице спросить 100 украинских родителей: «Какую систему образования для своего ребенка выбрали бы вы?» — как думаете, в чью пользу был бы выбор?
— А мы уже проводили эти исследования. И родители поделились примерно пополам. И к обеим половинам я отношусь с уважением. Понимаете, когда родители приходят в школу, мы у них спрашиваем: а чего вы хотите от школы? Мамы, как правило, говорят: «Ну, чтобы ребенок счастливым был». И наша реакция: стоп-стоп-стоп! А счастливым – это как? Это чтобы его облизывали, потакали, не нагружали? Или счастливым, когда к нему требовательны, и он становится умнее?
— Я бы сформулировал так: счастливый – это когда ребенку хочется идти в школу.
— Ну, этого недостаточно. Нужно кое-что еще… Одни родители говорят: «Наш ребенок вот эти предметы любит, а вот эти – нет. Кушать он вот это любит, а вот это – нет. И не нужно его нагружать, переутомлять, ставить ему оценки…».
— То есть предпочтения родителей для своих чад происходят из внутрисемейных установок по воспитанию?
— Совершенно верно. Но через год эта же мама приходит и спрашивает: «А почему он ничего не умеет, не знает, не может, не хочет?». Но, ё-моё, это же был ваш заказ! Вы же не сказали, что он должен знать вот это, вот это и вот это! Нет, речь шла, чтобы его не нагружали и чтобы он был спокоен и доволен. Ну, так получите!
— А вторая половина родителей?
— Это бывшие отличники или, еще чаще, бабушки. Бабушки-педагоги – это страшная сила (улыбается)! Они приходят и говорят: «Как это – нет домашних заданий?! Как это – без оценок?! Мы хотим, чтобы были уроки, оценки, домашние задания… Чего ему болтаться? Какой телевизор дома? Какой компьютер? Садись и делай домашнюю работу!»
Но знаете – эти же родители через 3 месяца приходят и спрашивают: «Чего у вас такой бардак? Ребенок ничего не успевает, плачет, переутомляется, психологически устает». И мы им опять-таки отвечаем: стоп-стоп-стоп! Но это было ваше техническое задание, мы его зафиксировали и выполняем ваш заказ! Мало кто из родителей может сформулировать то, что они хотят от школы. А учителям не всегда удается это угадать или даже противостоять семейным традициям.
— Но разве при условной сингапурской системе – когда ребенок учится на измор и из-под палки – он будет счастливым?
— А как быть со спортсменами, которые измождено тренируются 3 дня в день? Пот, слезы, ограниченное питание, ни развлечений, ни социума! Но они выигрывают медали – и они счастливы по-своему! Просто каждый должен сам выбирать свою модель учебы и жизни. Китайская мама говорит своему сыну: «Учись, иначе твое место потом займет кто-то другой!»
— Заказ – это, конечно, хорошо, но к какой из моделей ближе ваш лицей? Какая система образования, по-вашему, ближе нам, украинцам?
— Вот выигрышный коктейль: 20% сингапурской системы плюс 20% финской плюс 60% — нашей отечественной.
— И в чем у вас проявляются 20% сингапурской системы? Где жесткость и нагрузки?
— Есть домашние задания (немного, дозировано), есть тренинги (увлекательные проекты). Много чего есть обязательного по учебной программе. Но технологически это все устроено так, что обходимся без слез, пота и нервотрепки.
— А «смазывают» эту жесткость 20 финских процентов?
— Это не совсем смазка, это системность и много заботы. Образование – это ж не только синусы-косинусы, валентности и электромагнитные колебания. Это, в первую очередь, — традиции, культура, сервис. И уже на это накладываются пласты знаний.
— То есть знания в равной пропорции с ценностями?
— Совершенно верно. Более того, ценности – на первом месте. Потому что без ценностей знания падают в неудобренную почву.
— 60% вы все же отдаете украинской системе. Каковы плюсы украинского образования?
— Украина — совершенно замечательная страна с точки зрения разнообразия. У нас есть выбор! Есть школы пожестче, есть – помягче, есть с техническим уклоном, есть – с гуманитарным. Есть религиозные, есть Монтессори, есть экстернат, хоумскулинг.
— Хотите сказать, что в Сингапуре и Финляндии таких возможностей меньше?
— Меньше. Скажем, в Финляндии почти нет частных школ.
— Выходит, мы не ценим наши преимущества?
— Совершенно верно. Но вы же понимаете, что такой выбор осложняет жизнь каждого человека. То есть когда у вас есть один вид масла – это одно дело; а когда их 25 – начинается проблема выбора. Так вот, к проблеме выбора наши люди не привыкли. Как не привыкли соизмерять то, куда они отдают ребенка и что будет на выходе.
— Без детей школы быть не может, без учителей – тоже. Как вы подбираете себе учительский персонал?
— Скажу так: за 30 лет у нас практически полностью отсутствует такое понятие, как текучка. Это предмет нашей гордости. У нас есть 2 человека, которые работают в лицее с первого дня – 30 лет. И не собираются никуда уходить! Другие работают по 10, 15, 20 лет – и тоже не собираются никуда уходить! Я вам больше скажу: появились новые частные школы – и начали переманивать. И некоторые наши учителя даже уходили туда! Но вернулись обратно и сказали: никогда в жизни мы туда не пойдем! Останемся здесь!
— Почему вернулись?
— Понимаете, учителя – это люди от Бога. А в новопостроенных частных школах к ним относятся не всегда по-божески. Называть школы не буду: конкурентная среда. У нас хороший сплав опытных и молодых.
— Разговор наш начинает походить на рекламный материал, но об учителях вас спросил я сам, так что продолжим беседу. Так как вы набираете учителей?
— Если у нас появляется вакансия (некоторые либо уезжают за рубеж, либо уходят в декрет) — ее надо заполнить. И здесь у нас 2 важных критерия.
— Какие?
— Первый – отсутствие совковости.
— Ну, а как можно замерить градус совковости в человеке?
— Если человек спрашивает «А что такое совковость?» — он свободен. Просто должен сам понимать. Почему так? Потому что ценности есть поверхностные и глубинные, о которых мало кто говорит.
— Что имеете в виду?
— У нас в стране существуют так называемые «престижные» школы, государственные, куда детей считается «крутым» отдавать. Но вы заходите в такую школу – а там учителя еще с этими прическами в стиле «бабетта», еще со времен советского прошлого. Что это означает? А то, что вы, предполагая, что ребенка там научат великому-доброму-вечному, на самом деле отправляете его в советское прошлое. И учителя той, советской, закваски вместе с теоремой Пифагора рассказывают, какая прекрасная колбаса была за рубль двадцать и какой трамвай за 3 копейки. А потом мы удивляемся: почему выпускник, молодой человек, в 20 лет носит в себе эту коммунистическую закваску?
— А второй критерий, по которому вы подбираете учителей?
— Отсутствие личных проблем, мешающих работе. Что это означает? Некоторые думают, что, придя в частную школу, они тут и замуж выйдут, и машину купят, и на Луну полетят. А как же работа? «Нет-нет, сначала вы мне дайте вот это и вот это – а потом уже я буду работать». На самом деле, работа отдельно, а личные проблемы – отдельно. При этом всех учителей мы поддерживаем, помогаем им.
— А профессиональные навыки и знания?
— Ну, без этого он вообще не сможет приступить к работе.
— Как отбираете людей – по итогам конкурса или по рекомендациям, методом точечной селекции?
— Конечно, точечно. Конкурсов мы не проводим.
— То есть интересуетесь репутацией человека, историей взаимоотношений на предыдущих местах его работы?
— Примерно так.
— Все переживают о том, чтобы в школе счастливым был ребенок. А об учителе кто позаботится? Ведь, между прочим, состояние учителя переводится и на ученика. Как говорил доктор в кинофильме «Формула любви»: «Ежели доктор сыт, то и больному легче»…
— Давайте так: можно просто рассуждать – а можно показать примеры. Если есть какой-то удачный пример, то на нем легче строить рассуждения.
— Приведите такой пример.
— Это та самая финская система образования, о которой мы с вами начали говорить. Когда 30 лет назад они только замыслили свою реформу, то долго не дискутировали. Я знаю детали, поскольку полгода в составе экспертной группы участвовал в реформировании системы образования Норвегии. И там было обсуждение системы образования в Финляндии. Так вот, что решили финны? На первое место они поставили не ребенка, не директора и не здание – а учителя. Но вы же понимаете, какой лаг существует между принятием такого решения и тем днем, когда он придет, уже готовый и в рамках нового формата, в эту школу?
— Понимаю, но весьма приблизительно. Так сколько же?
— Сначала надо поставить задачу, потом пару лет в школах нужных людей отбирать. Потом они должны 5 лет проучиться в вузе, затем – столько-то проработать. То есть в сумме – лет 10… И да, модель с учителем – сложная; но она у них прижилась. Больше нигде не прижилась – а у них прижилась.
— Но почему?
— Расскажу о своих догадках на этот счет. Что они сделали? Во-первых, зарплата 50 тысяч евро в год. По стране это высокая зарплата, выше среднего. Второе: конкурс в вузы – 10 человек на место. Это государственная работа, пенсия, социальные пакеты. Риска немного, а профессия – интересная, уважаемая. И многие хотят работать учителем. При этом из вуза в школу идут – только со степенью Phd. Это не совсем наша кандидатская диссертация, чуть ниже, но – магистерская степень, которая позволяет человеку прийти в школу и работать.
Это – пряники. Но есть и кнуты. Контракт – на один год, поэтому приходится стараться. В конце года в продлении контакта участвуют: директор, родители и ученики, несмотря на всю, мягко говоря, неоднозначность ситуации. Ведь мало ли что?
— В Советском Союзе сказали бы: развели демократию…
— Нет, просто принимают во внимание все мнения, когда решают, продлевать ли контракт. Если несколько лет подряд годичные контракты успешно прошел, договор продлевается на 3 года, на 5 лет. Если учитель хороший, если он себя зарекомендовал – в таком случае он пользуется благами лояльной льготной системы.
Сами учителя таким порядком вещей удовлетворены и считают его правильным. Сбалансированная система. И кстати, как проходит урок в Финляндии? Приходят дети – ну, скажем, в возрасте 12 лет. Учитель им говорит: «Так, ребята, что мы будем сегодня изучать – реки Южной Америки или пустыни Австралии? Голосуем – кто за какую тему? Ну, отлично, значит, реки Южной Америки».
Что это означает? То, что учебного плана в привычном виде там нет. Вы помните, что такое учебный план?
— Я преподавал в 90-е, но до сих пор помню календарные планы.
— Вы у нас попробуйте отойти от плана и учить ребенка этой теме завтра, а не сегодня. Получите выговор! А там он в следующий раз предложит им выбрать тему между месторождениями Африки и Азии.
И, казалось бы, это какая-то дикость и элементы хаоса. Но именно потому эти учителя – магистры своей профессии – что вне зависимости от того, какую тему выбрали дети, им будет рассказано то, что нужно по учебному плану! И так, как нужно, и на нужный результат. Но за счет этого приема они снимают напряжение, связанное с мотивацией учиться.
И в конце года родителей спрашивают: «Вы довольны? — Да! А вы, дети? — Конечно! – А директор? – Доволен».
А что это означает? Что учитель, кроме того, что он учит, он должен выстраивать коммуникации. С ребенком – по определению. С родителями – хоть и на расстоянии, но все же раз-два в году. Ну, и не в последнюю очередь – со своими сослуживцами. Вы же знаете, что собой представляют учительские коллективы…
— Вы активно занимаетесь внедрением по всему миру Гипермаркета Знаний на образовательной платформе 7W. Расскажите о сути перехода от привычных нам уроков-предметов к урокам-кейсам.
— Кейсы – это нечто особенное, противостоящее надоевшей всем бесперспективной классно-урочной предметной системе. 3-4 года назад об этом формате впервые заговорили финны. Но я поехал, посмотрел – и пришел к выводу, что реализуют они кейс-технологию не совсем правильно. И догадался, как нужно сделать. Забегая вперед, скажу, что мы разработали 500 школьных учебных case-lessons и выложили их на 10 языках. Этот Гипермаркет Знаний посещают ежедневно 200 тысяч уникальных посетителей из Украины и других стран. Нам даже патент выдали от Бюро патентов Библиотеки Конгресса США. Чем я безмерно горжусь.
Мы с вами учились предметам. Физика, химия, геометрия, итого – 25 предметов. Одни что-то помнят, другие – нет. Думаю, вы не сильно помните, чему равен косинус 45 градусов.
— Если честно – вообще не помню.
— А теперь смотрите: за 3 минуты я вам расскажу эту историю – и за 3 минуты вы станете другим человеком! Я много раз проверял: каждый раз – один и тот же результат!
— Любопытно, я весь внимание.
— Вот, у меня в руках мобильный телефон. Что в нем от математики?
— …расскажите.
— Алгоритмы, программирование, кодирование. По крайней мере, математически. А что здесь от физики? Звуковые волны есть? Электромагнитные колебания есть? Гидрокристаллическая решетка есть?
Учитель задает эти вопросы и показывает на смарт-доске. Вот так распространяются звуковые волны. То же самое – с электромагнитными колебаниями: показал график, дети увидели. Идем дальше. Что в этом телефоне есть от бизнеса?
— Расчеты по стоимости.
— Именно. Стоимость телефона и стоимость пакета мобильной связи. А от литературы?
— Тексты можно читать.
— Совершенно верно! Даже смс-ки называют малой литературной формой. Как частушки. Дальше: что в этом телефоне есть от дизайна?
— Ну, собственно, сам дизайн.
— Верно, с него Джобс и начал. А что здесь есть от химии?
— Компоненты, из которых создан телефон.
— …и самое главное – батарейка. Сколько времени держит зарядку ваш телефон?
— Дня полтора. А что?
— У детей еще меньше, они в компьютерные игры играют…и как, вам хватает этой зарядки на день-полтора?
— Хотелось бы больше.
— Всем хотелось бы больше. Теперь представьте себе: учитель, 30 учеников. Учитель говорит: «Дети, у всех вас есть телефоны. Вам зарядки на день хватает?». – «Нет, не хватает». – «А вы знаете, из чего сделана батарейка? Литиево-ионная. Вот таблица Менделеева, вот литий, атомный вес у него такой-то. И есть формула, по которой можно посчитать длительность зарядки в зависимости от освещенности экрана, интенсивности работы и других параметров…».
Вместе с учениками посчитали по формуле. Выходит: 24 часа, плюс-минус. Тогда какой-нибудь умный мальчик говорит: «Иван Иванович, у вас такая большая таблица? Что, у «этого Менделеева» нет нормального элемента, чтобы заряд держался не сутки, а больше?»
Учитель отвечает: «Есть». – «А какой?» — «Ну, вот, кадмий. Есть кадмиево-ионные батарейки». – «А они сколько держат?» – «Ты спросил, Миша, иди к доске, посчитаем».
Посчитали: месяц держит! Одна девочка в недоумении спрашивает: «Так, а чего тогда не делают кадмиевую батарейку?». – «Ты, Маша, спросила, иди к доске. Есть формула, по которой можно посчитать, сколько это стоит». Она посчитала: оказывается, стоит батарейка около 50 долларов. Ну, уже немножко напряжно.
— Я правильно понимаю, что вот так незаметно, в игровой форме, детей помимо общего базиса знаний подводят к ненавязчивому выбору того предмета, который ему будет интересен? (С прицелом на будущий род занятий, разумеется).
— Круче! Это настолько красивая история, такой алгоритм. Но давайте я закончу свой рассказ. В общем, с кадмием разобрались. И обстановка в классе – уже другая, никто в окне ворон не считает, девчонок за косички не дергает. Интересно же!
Дети спрашивают: «А еще есть какие-то подходящие для батареи элементы?» – «Есть, графен. За него недавно дали Нобелевскую премию. Коля, ты спросил? Иди, считай». Посчитали: оказывается, графеновая батарейка год сможет держать! «Так, а с ней что? Тоже дорого стоит?» — «Нет, просто он еще летучий, сжать никак не могут, до промышленного производства не дорос».
Наконец, какой-нибудь ученик с последней парты говорит: «Иван Иваныч, ну все-таки: есть какой-то наикрутейший элемент в этой таблице, который можно было бы использовать в батарее дольше всего?»
Совсем интересно стало. Учитель отвечает: «Есть такой элемент, называется торий». – «А он сколько держит?». – «Спросил, иди считай». Посчитали – 500 лет! Все затихли, кто-то спрашивает: «Так он, наверное, стоит кучу денег?». И тогда учитель говорит: «Понимаете, ребята, дело не в деньгах. Он немножко радиоактивный…».
И вот тут учитель посылает ученикам главный message – в будущее. Он им говорит: «Понимаете, ребята, вот в чем дело. Когда я был таким маленьким, как вы, я бегал в телефонную будку и за 2 копейки звонил по телефону. У нас этих гаджетов не было. И вот мое поколение придумало то, чего никогда не было, и никто не знал, как оно будет. И мы сделали вот этот телефон. Смогли только вот это! Он весит 200 грамм, тут 500 Гигабайт памяти, набор приложений… И с батарейкой, которая работает один день. Да, мы лучше не смогли сделать. И поэтому мы учим вас этой таблице Менделеева – чтобы вы, когда вырастите, через 30 лет придумали что-то другое, чего еще нет! И это устройство, возможно, будет в ногте, в ухе, в зубе или в чипе. Мы не знаем, как это будет. Но именно поэтому мы вас учим всему!»
— Мотивация и для выбора профессии, и для дальнейшей учебы. Сами придумали эту зарисовку?
— Сам. И примерно такое мы делаем с каждым кейсом. А по этому кейсу мы даем задание. Говорим: «Ребята, посчитайте все варианты стоимости пакета мобильной связи – и к следующей неделе принесите лучший из них». Они думают, что ищут лучший вариант пакета мобильной связи – а на самом деле они экономике обучаются!
— Учителя из глубинки скажут: «Я тоже так хочу. Но где материалы? И кто ответит на мои вопросы?» А вашего лицея на всех не хватит.
— Вы не представляете, сколько раз за эти 30 лет я получал предложения создать франчайзинг лицея «Гранд». Не только в Украине, но и (в мирные времена) в России, других странах. Но школа – это здание, это огромные инвестиции. И как у капитального строения у них нет будущего!
Поэтому я тогда же решил, что будущее школ, скорее всего, будет в онлайне. С кейсами, о которых я сейчас рассказал. А кейсы эти – буквально обо всем: про одежду, про воду, питание, про книгу. Берешь кейс про книгу – а тут и химия, и физика, и геометрия. Все, что угодно! Причем по книге будут другие элементы таблицы Менделеева, а по воде – третьи. И пройдя эти кейсы, дети запомнят эту таблицу Менделеева навсегда! Как и знания по другим предметам и темам.
— Все это хорошо, но живого общения онлайн-режим все равно не заменит.
— Стоп-стоп-стоп. А у нас предусмотрена пропорция: 50% общения в оффлайне, 50% — в онлайне. Вряд ли все 100% учитель должен быть в классе. В XXI веке это уже неэффективно. Даже вы, журналисты, часто работаете в режиме «freelance».
— Как учителям в регионах на практике пользоваться вашими наработками?
— Легко. Мы кейсы отформатировали. Они полностью содержат школьную программу – и сверх нее. Это детям и учителям очень привлекательно. Согласитесь, если бы в кейсы была заложена только произвольная программа – было бы не так интересно. А так есть и школьная программа, и разносторонняя. То, что именно нужно в жизни – компетенции: умение учиться, критическое мышление, целеустремленность, командная работа, выбор приоритетов.
Кроме того, я решил привнести в образование элементы бизнес-технологий. Во-первых, мы постарались, чтобы о наших этих кейсах в стране и за рубежом узнали по системам и сетям. Поначалу нашлись несколько десятков учителей, которым вся эта история понравилась. Энтузиасты ведь есть в каждой школе. Они сказали: «О, это классно!»» — и начали внедрять.
Уже на следующий год мы объявили конкурс на лучшее проведение кейс-уроков. В них участвовало 800 человек. И 70 из них мы наградили; причем не только грамотами, но планшетами. В этом году в нашем движении уже полторы тысячи учителей.
— Попутно вы рекрутируете учителей и себе в лицей…
— И это тоже, но не это главное. Вы же понимаете, что мы делаем? «Подрываем» (улыбается) систему образования снизу. Я объездил 107 стран и понял: только сверху система образования реформирована быть не может. Реформа должна одновременно идти и снизу.
— Предположу тогда, что с Минобразования, занимающимся, в меру своих сил, реформированием сверху, и лично г-жой Гриневич у вас отношения натянутые?
— Ничуть нет. У нас совершенно замечательные отношения. И с министерством в том числе. Когда она была заведующей гороно в Киеве, мы вместе делали несколько интересных проектов. Например, «Дневник первоклассника» — для всех первоклассников города Киева, когда мы разрабатывали и изготовляли для них роскошные специальные дневники и школьные наборы, и выдавали им бесплатно от мэрии. И потом, я человек лояльный: никогда не критикую, а если и вижу, что что-то не так – всегда говорю, что нужно сделать, или делаю сам, или помогаю. И то, что у нас в стране объявлена и проводится реформа образования – это очень хорошо. Но система может быть реформирована сверху только на 20%, а на 80% – снизу. И если снизу начнут действовать энтузиасты, то дело пойдет быстрее! А потом все удачные инновации можно масштабировать…
— Как именно?
— Пилотными проектами школ в разных местах – разного формата. Не просто строить здания со стенами, как казематы с кельями, и не только с Интернетом – но трансформировать всю систему с ее двадцатью элементами. Да, она сложная – но простая система образования уже мало кого устраивает! В нашей орбите сегодня – свыше полутора тысяч учителей, которые достойно проводят кейс-уроки, получая профессиональные сертификаты.
— А по каким пособиям они преподают ваши уроки-кейсы?
— Помните, я рассказывал вам про мобильный телефон? Теперь, переходим по ссылке – и читаем в свободном доступе! Все в одном флаконе! Разнохарактерные, разнокалиберные, интегрированные! Ведь мозг именно так и функционирует! В нем же не сами нейроны работают, а ассоциативные связи между ними!
А вот и другие кейсы – вода, оптические иллюзии….
— Поймал себя на мысли, что и сам бы почитал такие кейсы – с видео, картинками, с интерактивными отсылками, углубляющими ту или иную «ветку».
— Да, вы не можете себе представить, сколько родителей ходят теперь в школу специально со своими детьми! И с удовольствием участвуют в кейс-уроках. Это – чудо!
Евгений Кузьменко
Источник: «Цензор.НЕТ»